Бетховен Людвиг ван

Лю́двиг ван Бетхо́вен (нем. Ludwig van Beethoven; 16 декабря 1770, Бонн, Вестфалия — 26 марта 1827, Вена, Эрцгерцогство Австрия) — выдающийся немецкий композитор, дирижёр и пианист.

Людвиг ван Бетховен

Особенности когнитивного стиля

Восприятие

Восприятие Бетховена характеризует способность воспринимать реальность, переводя в музыкальный контекст.

«Когда какой-то богатый любитель музыки в Вене, пропустив премьеру исполнения квартета Бетховена, хвастливо заметил, что он всегда может послушать это произведение в своем доме, заняв ноты у Бетховена, Бетховен ответил ему, что он должен будет заплатить 50 гульденов в возмещение убытков. Несколько обескураженный господин возразил: “Пусть будет так!”. На что Бетховен громко засмеялся и сочинил шутливый канон на текст: «Так должно быть, да, да, кошелек сюда!» И этот мотив послужил юмористической основой для финала последнего скрипичного квартета, название которого следующее: “С трудом принятое решение. Так должно быть? Так должно быть”» (4, с. 301)302).

Восприятие Бетховена, как правило, не было бесстрастным. Оно было «насыщено желанием» повернуть ситуацию в удобную для себя сторону. Отсюда частые искажения реальности. Так, Бетховен не знал точно своей даты рождения, делая себя моложе, своего племянника он считал сыном, уверяя себя в этом, отняв его у родной матери через суд и т. д. Мнительность Бетховена особенно обострилась в связи с глухотой, ему казалось, что все его обманывают, обворовывают, смеются над ним.

Опора на внутренний слух - характеристика познавательной сферы Бетховена. Именно эта особенность позволяла ему оставаться продуктивным до конца жизни. Последние годы жизни Бетховен, будучи уже совсем глухим, продолжал сочинять музыку, а иногда садился за фортепиано в качестве исполнителя. Одним из последних произведений была Девятая симфония, в которую Бетховен вводит хор, исполняющий «Оду к радости» Шиллера.

«Премьера девятой симфонии состоялась 7 мая 1824 года, она является последним потрясающим испытанием его глухоты. Хотя было объявлено: «Господин Людвиг ван Бетховен будет сам управлять всем», все же заранее предупредили всех музыкантов и певцов не обращать внимания на Бетховена, а следить только за указаниями темпа капельмейстером Умлауфом, стоящим с правой стороны от него. Но уже после оригинального вступления литавр в скерцо, особенно в конце, раздался гром аплодисментов. Потом Антон Шиндлер так записал в разговорной тетради Бетховена: «Я еще никогда в жизни не слышал таких неистовых, но в то же время сердечных аплодисментов, как сегодня». Люди аплодировали, топали ногами, так что дом сотрясался, но ничего этого не слышал Бетховен. Он погрузился в свой мир непроницаемой тишины, стоя спиной к публике, с трогательной беспомощностью он все еще слышал свою музыку, пока певица Каролина Унгер не коснулась нежно его рукава и не повернула его к публике» (4, с. 292).

Память

Бетховена характеризует умение держать всю логику крупных музыкальных произведений в голове, опираясь на смысловые точки.

В концерте 5-го апреля 1803 года исполнены впервые оратория «Христос в Гефсиманском саду», 2-я симфония и фортепианный концерт c-moll. «Бетховен просил меня, — рассказывает Зейфрид, — перевертывать ему страницы во время исполнения концерта с оркестром, но это было легче сказать, чем сделать: передо мною были почти совершенно чистые листы бумаги, только кое-где было нацарапано несколько иероглифов, которые должны были служить ему указателем. Он играл всю партию наизусть, ибо она была еще не написана, что с ним случалось часто» (2, с. 153).

Высокая эмоциональная окрашенность воспоминаний является основой многих его творений. «Я любил без памяти и безнадежно. Я познакомился с нею пять лет назад и был бы бесконечно счастлив жениться на ней. К сожалению, мечты мои неосуществимы. Тем не менее, вспоминая о ней, сердце мое бьется, как при первой встрече с нею» (2, с. 267).

Мышление

Мышление помогает устранять недостатки натуры. «Слабости натуры созданы ею же, и разум-повелитель должен силою своею покорить их и стараться устранить их» (Дневник, 2, с. 433).

Мышление Бетховена характеризуется системностью: умением выделять основное, соподчинять части общей структуры. «Положив однажды на пюпитр свой цикл романсов «К отсутствующей возлюбленной», — вспоминала одна из знакомых Бетховена, — он настойчиво просил младшую сестру спеть их, а старшую аккомпанировать. Едва только последняя взяла несколько аккордов, как автор грубо отвел ее и сам сел за рояль. Затем он стал объяснять смысл этого произведения, связь между этими шестью романсами, основную идею» (2, с. 452–453).

Основа размышлений Бетховена часто базируется на стремлении композитора к великим мыслям и высоким идеям.

«Нет такой книги, которая была бы для меня слишком научною, ничуть не претендуя на настоящую ученость, я еще с детства стремился все же понять идеи величайших мудрейших писателей всех веков, стыдно артисту не считать своею обязанностью по крайней мере подобного стремления» (из письма к издателю) (5, с. 279).

«Мысли его полны великих идей, но выражать их он способен лишь нотами; словом он не владеет» (писал Шнейдер к Негели) (2, с. 243).

Стремление в реальном мире воплощать свои высокие планы часто заканчивается неудачей. Тогда на выручку приходит фантазия, жизнь духа.

«Твое сообщение вновь низвергло меня из сферы высокого восторга глубоко вниз… Итак, я должен вновь и только в себе самом искать утешения; иного для меня не существует в мире. Дружба и подобные ей чувства наносят мне только раны. Да будет так! Для тебя, бедный Бетховен, нет счастья в жизни! Ты должен все создавать сам в себе и только в идеальном мире найдешь друзей!» (из письма к Глехенштейну) (2, с. 229).

«Будучи стеснен во всех отношениях, я готов был доказать обратное изречению: “дух ничего не стоит”» (2, с. 539).

Бетховен легко вычленяет суть и владеет искусством комбинировать из частей. «Я был в Вене, чтобы поискать в библиотеке кое-что мне нужное. Главная задача — схватить быстро и сочетать возможно искуснее, при чем практические соображения могут быть допущены только в виде исключения» (из письма к эрцгерцогу) (2, с. 504).

Его мысль - наполнена энергией, развиваясь, она становится страстной до предела. «Часто случалось, что во время напряженного сочинительства он вдруг вставал и поливал голову водой — привычка, из-за которой на него постоянно обижались соседи или его сожители, так как разлитая по комнате вода протекала через пол на нижние этажи» (4, с. 277).

Особенности ценностно-мотивационной сферы

Тематика писем демонстрирует основные линии интересов Бетховена:

1. Издание и исполнение своих произведений.

2. Достижение положения в обществе.

3. Достижение материального благосостояния.

4. Состояние здоровья.

5. Воспитание племянника.

Высокие мысли Бетховена часто сочетаются с банальным прагматизмом, стремлением к созданию наиболее комфортных условий для себя и своего творчества. «Стремление и цель всякого истинного художника должны заключаться в достижении положения, при котором ему вполне возможно было бы заниматься сочинением наиболее крупных произведений, и чтобы другие работы или экономические условия не препят ствовали ему в этом. Поэтому для композитора не может быть высшего желания, как возможность спокойно предаваться композиции больших произведений и исполнять таковые перед публикой. При этом он, однако, должен также непременно озаботиться обеспечением своей старости в достаточной мере» (Бетховен в договоре с меценатами) (2, с. 216).

Тяга ко всему героическому, к великим личностям направляет жизнь и творчество Бетховена.

«Он зачитывался биографиями великих римлян в изложении Плутарха; бюст Брута красовался на его письменном столе; он идеализировал этих героев, боготворил их, приходил в экстаз при воспоминании о них» (2, с. 84).

Патетика многих высказываний свидетельствует о том, что Бетховен старался создать из себя образ Титана-борца и, безусловно, ощущал себя таким Титаном.

«Смелее!.. Несмотря на телесную немощь, гений мой восторжествует…» (из записной книжки) (2, с. 60).

Бетховен выписал несколько изречений и вставил их в раму, под стекло, и повесил их над своим письменным столом, до последнего дня жизни повторяя их. Одно из них: «Я есмь сущее. — Я есмь все настоящее, прошлое и будущее; рука смертного не подымала моей завесы. — Оно предвечно, и ему обязано все своим бытием» (2, с. 85).

«Чувствовать себя способным к великому делу и не выполнить его; рассчитывать на обеспеченную жизнь и быть лишенным ее вследствие ужасных обстоятельств, которые не уничтожают во мне потребности в семейной жизни, а лишь мешают устроить ее. О Боже, Боже, сжалься над несчастным Бетховеном!» (запись в дневнике) (2. с. 318).

«Я осушил кубок горьких страданий и заслужил себе по милости дорогих учеников и товарищей по искусству мученический венец в сфере искусства. — Вспоминайте обо мне ежедневно и представьте себе, что дело идет о Вселенной…» (из письма к адвокату) (2, с. 343).

«Свершилось!.. Но не без дела погибну, в прах я паду не без славы! Нечто великое свершу, что и потомки узнают!..» (цитата из «Илиады», записанная в дневник композитора) ( 2, с. 349).

«Вся жизнь должна быть принесена в жертву искусству и служить ему святилищем. Да буду жить хотя бы на средства других, если таковые найдутся» (из дневника композитора) (2, с. 374).

Бетховен всегда стремился к высокому положению в обществе. Все возлюбленные Бетховена, которым он предлагал руку и сердце, имели высокие дворянские титулы: графиня Джульетта Гвичарди, графиня Тереза Брунсвик, подруга Гете графиня Беттина Брентано и т. д.

«Звание театрального члена, — пишет Бетховен графу Глейхенштейну, — не подходит, оно может только вызвать неприятности. Имея в виду коронную службу, я думаю, необходимо действовать в отношении этого пункта осторожно; в особенности же следует иметь в виду намерение получить титул придворного капельмейстера… Мне кажется, что таким образом мог бы я скорее осуществить свою надежду и сильнейшее желание — поступить когда-нибудь на коронную службу» (2, с. 215).

Бетховен создавал мнение, что он принадлежит к дворянскому роду, указывая на приставку van. На самом деле голландская приставка van совсем не означала высокого происхождения. Многие хлебопашцы в Голландии имели эту приставку. Когда его тайна была раскрыта, и все газеты сообщили, что он является одним из представителей мещанства, Бетховен записал в своем дневнике: «Приставка ван означает благородство и дворянство только тогда, когда стоит между двумя собственными именами… Следует запросить в Голландии объяснения этого казалось бы столь ничтожного и в то же время столь важного обстоятельства… Тут какое-то недоразумение: нет сомнения в том, что я, по роду занятий, не принадлежу к этой черни… людей высшего ранга не следует смешивать с простыми бюргерами, однако меня смешали с ними» (2, с. 485).

Отзываясь о слугах, Бетховен называет их скотами, тупицами, животными, ворами, мошенниками, плутами и т. п. «Сегодня я опять многое перенес от Н. — по случаю нового года ей полетело в голову с полдюжины книг» (из письма Бетховена) (2, с. 405).

Дневниковые записи показывают, насколько часто менялись у Бетховена слуги:

«31 января экономке отказано.

15 февраля кухарка поступила.

8 марта кухарке отказано; уплачено за две недели вперед.

22 марта новая экономка поступила.

17 апреля кухарка поступила.

19 апреля скверный день.

14 мая экономка поступила, за шесть гульденов в месяц.

16 мая кухарке отказано.

19 мая кухарка уволена.

30 мая женщина поступила.

1 июля кухарка поступила.

20 июля экономке отказано.

28 июля вечером кухарка сбежала». (2., с. 517).

Отношение к себе

Бетховен постоянно осознавал и чувствовал в себе могучий неукротимый дух.

«Ни один царь, ни один король, — писала Беттина Брентано своему другу Гете, — не сознает так своего могущества, не чувствует, что вся могучая сила кроется в нем самом, как этот Бетховен!» (2, с. 87).

Бетховен боготворил Гете, стремился к знакомству с ним, но уже через неделю знакомства проявлял грубость и по отношению к великом поэту.

«Гуляя с Гете по аллеям парка, композитор с увлечением рассказывал ему что-то и неохотно отвечал на поклоны знакомых своих, тогда как Гете исправно снимал свой цилиндр при каждом приветствии прохожих. Недовольный чрезмерным вниманием собеседника к публике, композитор взял его за руку и заметил: Не беспокойтесь. Эти поклоны обращены ко мне» (2, с. 246).

«Короли и князья могут, пожалуй, давать звание профессора, дарить чин тайного советника и другие титулы, навешивать орденские ленты, но производить великих людей они не в состоянии, создавать умы, выдающиеся над жалкой толпой, — вещь для них непосильная, и потому к ним надо относиться с уважением» (из письма к Беттине Брентано) (2., с. 241).

«Унижение одного человека перед другим огорчает меня, в особенности при мысли о том, что именно представляю собою я среди окружающих, и что представляет тот, которого все называют величайшим. В этом сознании кроется божественное начало человека» (из письме к Дж. Гвичарди) (2, с. 116).

Бетховен всегда чувствовал в себе не только комплекс сверхчеловека, но и комплекс неполноценности. В письме к Глейхенштейну Бетховен просит подобрать ему невесту: «Во всяком случае, она должна быть красива, потому что я не могу любить некрасивого; не то я полюбил бы самого себя» (2, с. 215).

Отношение к судьбе

«Я схвачу судьбу за горло и не допущу, чтобы она сокрушила меня» (из письма к Вегелеру, 1800) (2, с. 114), — пишет Бетховен в отношении все ухудшающегося слуха. «Покорность, только искренняя покорность судьбе может принудить тебя к принесению жертв делу твоему» (2, с. 268), — заносит в свой дневник Бетховен в отношении своего великого композиторского призвания.

Бетховен умел сам творить свою судьбу. «Все, чего я достиг, было следствием моей самодеятельности» (из письма к Видейбену 1804) (2, с. 144).

Отношение к друзьям

Два полюса — безмерная сердечная привязанность и бесконечная борьба, вплоть до драк и унижений — характеризуют отношение Бетховена к друзьям.Друзья оценивались за глубину их привязанности к Бетховену.

«Мой милый, мой добрый Аменда, мой сердечный друг! Последнее письмо твое получил и прочел с искренним умилением, с ощущением боли и вместе с тем удовольствия. Эта преданность, эта привязанность твоя ко мне несравненны!» (из письма к Аменде) (2, с. 100).

Часто Бетховен пользовался дружбой в меркантильных или манипулятивных целях. Он постоянно заставлял заниматься своей одеждой, своим бытом знатных друзей. Письмо к графу Глейхенштейну, который помогал покупать ему одежду, свидетельствует о наклонностях Бетховена измываться над титулованными друзьями.

«Дорогой Глейхенштейн! Третьего дня ночью я видел сон, будто ты находился в конюшне и будто тебя околдовали и вознесли на небеса два великолепных коня; — так что ты забыл обо всем окружающем. Твоя покупка неудачна. Вчера, рано утром, лишь только сюда прибыл, как шляпа была уже изорвана. Она стоит слишком дорого, и потерять такую сумму ужасно: поэтому ты должен постараться, чтобы ее взяли обратно и дали тебе другую. Ты можешь пока об этом заявить этим скверным торгашам; я пришлю тебе ее обратно. — Это просто невыносимо! (2, с. 227).

«Основанием дружбы служит сходство людей в отношении умственном и нравственном» (из письма к Ф. Рису, 1804) (2, с. 148).

Отношение к женщинам

Бетховена характеризует идеализирование любви.

«Любвеобильное сердце Бетховена было постоянно в плену у женщин; он не пропускал ни одного миловидного личика, лорнировал каждую девицу, на улице или в театре, но к замужним относился только с почтением, брак был для него актом священным, а приятелей, нарушивших священный союз, он бранил беспощадно. Целомудрие его в этом отношении доходило до того, что он не раз выражал удивление относительно боготворимого им Моцарта, создавшего оперу на столь безнравственный сюжет, как «Дон-Жуан» (2, с. 85).

«Чувственное наслаждение без соединения душ было всегда присуще только животным, после него не остается и следа благородного чувства, а только раскаяние». Подобные мысли он высказывает и Карлу Гольцу, другу своих последних лет, сетуя, что всегда раскаивается, если «потребности его тела приводят его к тому, что противно его природе» (4, с. 268–269).

Отношение к морали

«С детства уже научился я любить добродетель и все прекрасное и высокое» (из письма к супругам Биго) (2, с. 188).

«Прочь благородные, лучшие намерения! Наши стремления бесконечны, пошлость всему ставит предел! (из письма к Оливе) (2, с. 245).

В письме к своему другу графу Цмескалю Бетховен пишет: «Знать не хочу ничего из вашей морали, сила — вот мораль тех, кто выше толпы, она же и моя, и если сегодня вы опять начнете, то я изведу вас, пока не признаете исправным и похвальным все то, что я делаю» (2, с. 102).

Отношение к собственному творчеству

«Едва ли кто-либо превзошел Бетховена в заботливости о корректуре своих произведений, в многолетнем обдумывании их» (2, с. 87).

«Вероятно, с целью заработка написаны Бетховеном в конце 1806 года 32 вариации (9 сер. 17 №20) для фортепиано, подобных которым композитор издал немало, сознавая, в то же время, что это плоды работы заурядной, вынужденной, лишенной выдающихся художественных красот. Посетив, спустя несколько лет, приятеля, фортепианного фабриканта Штрейхера, Бетховен заметил, что дочь его бьется над какой-то знакомой ему пьесой. Что это за вздор? — спросил он девицу. Ваши 32 вариации, — ответила смущенная пианистка. Мои?.. Это моя пошлая пачкотня!.. О Бетховен, каким ослом ты проявил себя! (2, с. 182).

Основные поведенческие характеристики

«Вставал он обыкновенно с рассветом и тотчас садился за письменный стол; до 2-х или 3-х часов дня он обыкновенно работал с 2–3 перерывами по одному часу, когда выходил, несмотря на погоду, пройтись по городу; затем отправлялся в ближайший ресторан; прежде чем заказать себе обед, выпивал стакан местного вина, справлялся об излюбленных им рыбных блюдах и супах, пробуя иногда последние, к великой досаде ресторатора. К обеду он постоянно старался зазвать нескольких приятелей. Так как после 8–9 часов, проведенных в одиночестве, испытывал потребность в развлечении за обеденным столом. После обеда композитор охотно гулял, а свободные от концертов и приглашений вечера проводил у себя за чтением книг; композицией он в это время редко занимался и старался не позже 10 часов вечера быть уже в постели» (2, с. 83).

Склонность к манипулированию людьми

Он пишет об одном из друзей своей молодости: «Я смотрю на него и на … как на инструменты, на которых могу играть, когда мне вздумается; они имеют для меня значение лишь постольку, поскольку исполняют возлагаемую на них работу» (2, с. 101).

Борьба со страстями

«Страсти иногда омрачали мою душу, но, очистившись и исправившись, она вновь возвращалась к высокому и чистому первоисточнику, к божеству и к его искусству. Да не смущает тебя мысль о материальном, во веки веков…» (из дневника) (2, с. 374).

Борьба с людьми и другими композиторами

«Бетховену очень нравилась опера композитора Паера «Леонора, или Супружеская любовь». Он не пропускал ни одного представления ее и, встретив однажды автора, не преминул выразить свои восторги. Польщенный автор ждал окончания речи своего собеседника, чтобы ответить благодарностью, но Бетховен оказался в этот раз очень словоохотлив, превозносил достоинства каждой сцены и, в заключение, совершенно смутил автора таким восклицанием: Да, мой друг, я непременно вскоре напишу музыку к вашей опере!..(2, с.164–165).

Проповедничество

«Воспитывайте вашу дочь старательно, чтобы она стала женщиной. Сегодня как раз воскресенье; не прочитать ли вам кое-что из Евангелия?» — пишет он в письме к фон Штрейхер.

Скопидомство

Большинство писем Бетховена посвящено финансовым вопросам. Бесконечные торги своими произведениями, сравнение своих гонораров с гонорарами Гайдна и других известных музыкантов создают облик одного из самых скупых композиторов. Ему казалось, что все люди воры, особенно слуги. Это больше походило на паранойю. В Вене ходили слухи о его сумасшествии.

«Всякое горе, хранимое втайне, чувствуется сильнее… При твоем больном слухе одиночество — яд для тебя, порочный человек начинает относиться к тебе с подозрением… Утром и вечером я с Карлом (племянником. — Н. Н.), несмотря на мой злосчастный слух… Покорностью, смирением, — смирением мы победим при самых печальных обстоятельствах…Ты смотришь на Карла как на собственного сына; ради этой святой цели не обращай внимания на сплетни и пустяки» (из дневника, 1817) (2, с. 433).

Болезни

«Глухота, точно призрак какой)то, преследовала меня повсюду; я избегал людей, прикидываясь мизантропом, каковым никогда не был» (из письма к Вегелеру, 1800) (2, с. 113)

Творческий портрет

«Умиление свойственно только бабам, в мужчине музыка должна воспламенять дух!» (из письма к Беттине Брентано) (2, с. 241).

«Искусство беспредельно и бесконечно: во мраке, его окружающем, он чувствует, что громадное расстояние отделяет его от намеченной цели. Среди всеобщих восторгов он горюет и сокрушается о том, что не может достичь высших сфер искусства, откуда доходят до него лучи блестящего светила, которые он мечтает покорить себе» (из письма к Эмилии) (2 с. 248).

Анализ основных произведений позволил обозначить основные линии творчества. Наибольший интерес Бетховен проявляет к следующим темам:

1. Тема героической борьбы за свободу реализуется в 3-й, 5-й, 9-й симфониях, увертюрах «Эгмонт», «Кориолан».

2. Тема верности в любви раскрывается в опере «Фиделио».

3. Тема природы раскрывается в «Пасторальной» симфонии и др. произведениях.

Процесс творчества

«Начиная иногда несколько эскизов одновременно на разных страницах, Бетховен оставлял одни из них в зачатке, другие развивал, причем недостаток места принуждал его переносить продолжение на страницы, часть которых была уже исписана; чтобы установить связь между такими разрозненными отрывками, композитор прибегал к различным отметкам… Переделки, которым подвергались в этих эскизах первоначальные музыкальные идеи, сводятся к изменениям в ритме, к перестановке тактовых черт, к вариантам в линии мелодического узора и в гармонизации; ими изобиловали не только тетради эскизов, но также рукописи законченных произведений» (2, с.151–152).

«Странно пишет Бетховен, — говорил Сальери, — он взбирается по лестнице во второй, третий, четвертый этаж, оттуда пробирается на чердак, а с чердака бросается прямо вниз через маленькое окошечко: я не понимаю этих приемов!» (2, с. 170)

Творческий процесс, в зеркале рукописей

Страница рукописи Людвига ван Бетховена

«Единственное, что может нам поведать хоть немногое, что способно хоть слегка приблизить нас к разгадке неуловимого процесса творчества, — это драгоценные листы рукописей. Подобно тому, как охотник по малейшим следам находит зверя, так и мы иногда по рукописям — ибо они и есть следы жизни, следы творчества — можем проследить за процессом созидания образа; вызывая у нас чувство глубочайшего уважения, они вместе с тем обогащают наши познания. Вот, например, листок из записной книжки Бетховена, в котором запечатлено одно из таких прометеевских мгновений. Вдохновение почти никогда не посещало Бетховена за письменным столом, а всегда во время ходьбы, в движении. Крестьяне из окрестностей Вены часто с удивлением наблюдали за невысоким, страдающим одышкой человеком, который с непокрытой головой бродил по полям; они принимали его за помешанного; «Бормотун» — звали они его, потому что он, как безумный, всегда что-то бурчал себе под нос, гудел, кричал, пел, размахивая в такт руками. Внезапно остановившись, он доставал из кармана небольшую запачканную книжку и, царапая бумагу, грубым свинцовым карандашом наскоро записывал в нее несколько нот. В этих торопливых строках как бы кристаллизовался первообраз, каким он родился — молниеносный, горячий; и вот на наших глазах совершается чудо: магическая сила рукописи внезапно открывает нам обычно незримый миг вдохновения, подобно тому как рентгеновские лучи делают видимым скелет человека, недоступный нашему взору. Дальше вы видите другие листки, на которых композитор развивает грубо набросанную первоначальную мелодию, отделывает ее, затем отвергает все сделанное и начинает все снова. И от листка к листку вы с волнением следите, как менялось душевное состояние художника во время работы. Здесь ноты льются горячо и быстро, едва поспевая за порывом вдохновения; там они, словно споткнувшись, вдруг останавливаются, прерываются возникают вновь и опять обрываются, и вы чувствуете: поэт, композитор не находит здесь нужного слова, мелодичного перехода. И как в волшебном зеркале отражается: здесь — утомленность, там — истощение, а в ином гневном росчерке — даже отчаяние, и затем снова взлет — теперь уже к последней, окончательной победе» (6, с. 360–361).

Звуковая ткань

«Стремлением положить в основу мелодии речевой (декламационный) принцип характеризует как вокальное, так и инструментальное творчество Бетховена. Тончайшие цезуры — знаки препинания, ферматы, подобные паузам после патетических вопросов, ритмические сжатия и учащения при повторениях музыкальной мысли и многие другие атрибуты «говорящей мелодики» придают музыке Бетховена большую выразительность» (Н. Л. Фишман).

«Рисовать картины может живопись; поэт может считать себя счастливее моей музы, так как его область не так ограничена, как моя. Наша деятельность совершенно в иной сфере, и достичь ее не так легко» (2, с. 423).

Программность

«Известно, что неудачное слово может повредить музыке, а потому желательно, чтобы слово и музыка сливались воедино. Если же слово неудачно выражает мысль, то напрасны все старания устранить этот недостаток» (из письма Бетховена к издателю) (2, с. 291).

Обработки шотландских песен были заказаны композитору неким английским издателем. Бетховен попросил выслать к музыке тексты. «Прошу прислать мне текст песен, ибо он необходим для выражения соответствующего настроения» (2, с. 294).

«Необходимо очень тщательно отнестись к тексту. Прошу вас настоятельно всегда прилагать текст к шотландским песням. Не понимаю, как вы, будучи знатоком, не можете понять, что имея под рукою текст, я стану писать совершенно иначе, и напевы никогда не могут быть обработаны в совершенстве, если вы не снабдите их текстом» (2, с. 297).

Требования к исполнителям

«Подписывая в партитуре над партиями отдельных инструментов — obligato (обязательно); Бетховен невольно признается в одной из реформ, совершенным его могучим гением: «он не в состоянии писать необязательного», все, написанное им, должно быть сыграно в точности» (2, с.126).

Ссылки

1. Альшванг А. Людвиг ван Бетховен. Очерк жизни и творчества. М., 1971.

2. Корганов В. Бетховен. Биографический этюд. М., 1997.

3. Людвиг ван Бетховен. Эстетика. Творческое наследие. Исполнительство: Сб. статей к 200Gлетию со дня рождения. Л., 1970.

4. Ноймар А. Людвиг ван Бетховен // Музыканты и медицина. Ростов н/Д, 1997.

5. Письма Бетховена 1787–1811. М., 1970.

6. Цвейг С. Соч.: В 10 т. М., 1993. Т. 10

Интернет-источники

• Бетховен Людвиг ван — Ноты произведений
• Бетховен Людвиг ван — Жизнь и творчество
• Все концерты и сонаты для фортепиано Бетховена в исполнении мастеров
• Краткое содержание (синопсис) оперы «Фиделио» на сайте «100 опер»
• От чего умер Бетховен?
• Piano Sonatas n. 22, 27 MP3 Creative Commons Recording
• Музей Бетховена в Бонне